В Женеву я поехал, однако, только весной и застал Степана в гуще партийной жизни. При Центральном Комитете РСДРП была организована «Комиссия по изданию партийной социал-демократической литературы на армянском и грузинском языках». Деятельными членами этой комиссии были Шаумян, Н. Жордания [Жордания Ной Николаевич (1869—1953) — лидер грузинских меньшевиков, журналист. Ред.], Жоржолиани. Был кооптирован и я. Большевики и меньшевики работали в этой комиссии... Яростно отстаивая в организационных и тактических вопросах свои позиции, Степан тем не менее понимал, что в такой элементарной работе, как социалистическое просвещение темных рабочих масс, у всех членов комиссии может и должен быть общий язык. Как живых, я вижу перед собой теперь склоненные над кассами шрифтов, рядом с наборщиками, головы Степана и Жордания в маленькой типографии на Rue de la Goulfeneenvuier, где печаталась «Искра»... Или на Koserie в квартире Ж., где собиралась наша комиссия... А по вечерам, когда в женевском «Hall»e многотысячная аудитория слушала доклады Плеханова или Ленина об острых тактических разногласиях, мы опять превращались в идейных противников — тогда сверкали глаза Степана, и страстно лились его полемические речи против «мягкотелых» меньшевиков. Тут мы жили раздельной партийной жизнью.