Октябрьская революция, грянувшая в России, до нас докатилась не скоро. Слишком еще крепко сидели меньшевики, эсеры, кадеты, чтоб скинуть их тут же.

Наша организация продолжала свою работу медленно, но упорно. Заключение Брестского мира застало нас за этой работой.

Нашлись и в нашей Бакинской организации товарищи, которые считали Брестский мир ошибкой, были товарищи, которые с трудом разбирались в этом крутом повороте. Почему-то до Ильича дошли слухи о том, что якобы Степан также принадлежит к числу противников Брестского мира. И вот Ильич прислал Степану письмо, в котором ругал его и изумлялся, что Степан не понимает всей необходимости такого шага.

Степан был очень огорчен этим письмом и никак не мог понять, кто это так неправильно информировал Ильича.

На самом деле имели место совсем другие факты. На партийной конференции, которая была созвана специально для обсуждения этого вопроса, Степан выступил с полной поддержкой решения ЦК, сумел отразить все выступления... товарищей, настроенных против Бреста, внес полную ясность, в вопрос и сумел настолько убедить конференцию, что она почти единогласно присоединилась к решению ЦК.

Впоследствии, когда были получены более полные материалы из России, мы все удивлялись тому, как Степан, не имея никакой почти информации, кроме газетной, сумел в своей аргументации использовать почти все доводы, какие только можно привести за Брест.